Все мы здесь не в своем уме.
Всего 10 пунктов, но сколько текста, сколько текста...1. Мое любимое занятие — систематизировать и структурировать материал. Это просто мой пунктик. Абсолютно вся информация, попадающая ко мне, так или иначе превращается в схему, таблицу или хотя бы список. На особо скучных парах я — сама или с однокурсницами — составляю странные перечни. Из удачного: «N способов поймать черную кошку в темной комнате»; «10 причин, по которым косынка полезнее для будущего, чем подготовка к экзамену»; «Список самых полезных канцтоваров, если ты застрял в пустыне» и так далее, и так далее, тысячи их. Если вы приходите ко мне с каким-то обширным вопросом, а я отвечаю вам не по пунктикам, вероятнее всего, я даже не пыталась думать.
2. Я перфекционист от и до. Абсолютно во всем я по умолчанию жду от себя высшего результата. И не просто лучшего среди тех, кто рядом: за такое я могу разве что снисходительно себя похвалить. Нет, критерий для сравнения — только люди, признанные во всем мире за успехи в этой сфере. Поэтому мое "отвратительно", сказанное как оценка одной из способностей, чаще всего оказывается сопоставимо с общественным средним или чуть выше него. Неидеальное начало полностью лишает меня мотивации продолжать, если я все-таки делаю это, знайте: туда вложено очень много пинков.
3. Я обожаю всякие аутистические занятия. Постоянно щелкаю ручкой, открываю-закрываю все, что можно открывать-закрывать, пока не отберут. Когда лежу или сижу, а в зоне досягаемости есть ящик или дверь, открываю-закрываю их ногой. Когда была маленькой, могла зайти в ванную, включить кран и часами смотреть на струйку воды, зажимая отверстие то больше, то меньше, варьируя направление и силу потока.
Я очень люблю рисовать шахматные доски, методично закрашивая каждую клеточку; иногда они расползаются на всю страницу или даже на несколько страниц. Часто прописываю слова и их обрывки — ради формы, а не смысла; как-то заполнила примерно 12 листов тетради прописью буквы "д".
Моя любимая игра в детстве — лечь на спину, кидать в потолок мяч и ловить его. Кидать и ловить. Кидать и ловить. До сих пор могу потратить на это несколько часов.
Я придумывала, заучивала и вводила в использование около десяти различных шифров. А потом, когда подросла и разобралась немного в лингвистике, создала свой язык. Про него, может быть, когда-нибудь отдельный пост сделаю, он смешной.
Обожаю вычислять. Если мне дадут столбик цифр произвольной длины, могу сидеть и выполнять с ними разные вычисления, пока не остановят.
При этом я жутко неусидчива — просто такие занятия меня искренне занимают.
4. Связанное с предыдущим. У меня куча навязчивостей. Дверь нужно закрывать только на два оборота. Шаркать ногой по коврику у входа надо два раза. Размешивать жидкость в стакане надо четное количество раз. Все номера (номерки в гардеробе, сиденья, ступеньки на эскалаторе, билета на экзамене) должны делиться на три. Зажимать степлер надо на три секунды... И бесчисленное количество других, более или менее странных. Некоторые бзики возникают разово: например, перед выходом я вдруг решаю, что надо поменять местами шнурки в ботинках, и приходится это делать, даже если опаздываю. Часто и еще менее сознательно я пытаюсь довести симметрию окружающего до совершенства: если что-то поделено линией не совсем пополам, меняю поле зрения или подставляю палец так, чтобы это исправить; пока не исправлю, не успокоюсь. Обычно это не мешает окружающим, но не удивляйтесь, если на прерывание чего-то подобного я остро среагирую.
5. Я — мастер прокрастинации. Я откладываю до последнего, а потом еще немного. Я изобретаю самые невероятные занятия, лишь бы не делать главного. Поэтому, кстати, неплохо ориентируюсь во всяких монотонных флеш-играх, которые есть на просторах интернета, знаю забавные странички и тому подобное. Потому же мои тетради чаще всего интереснее содержимого лекций. Например, в каждой непременно есть страница Внезапного Слона: сразу после покупки я открываю тетрадь наугад и старательно рисую на одной из страниц слоника произвольного размера — а потом, когда мой конспект до него, наконец, доползает, бурно радуюсь. Местами записи выглядят как какое-нибудь животное. В смысле, строчки и пробелы так подогнаны, чтобы вместе текст образовывал нужную фигуру. Иногда я всюду заменяю одно слово на другое, либо пишу на иностранных языках, изредка и вовсе на своем. И так далее, и тому подобное. Теперь представьте, что я могу сделать вместо важных вещей, когда у меня под рукой не только тетрадь и ручка... Так что либо обозначать цели очень дробно, либо постоянно пинать, либо ставить микроскопические сроки.
6. Моя главная мотивация в любой ситуации — находиться в доминирующем положении. В идеале - вызывать у окружающих либо уважительно-восторженный страх, либо тёплую абсолютную симпатию, при этом не раскрывая всех козырей. Если я говорю что-то другое — не верьте: это для того, чтобы вам понравиться. И публичный дневник служит той же цели. Если я высказываю какое-то мнение, на самом деле оно принадлежит не мне, а той личности, которая, как мне кажется, вам бы понравилась. Это не значит, что я вру: у меня просто не существует собственного мнения, и, говоря подходящую для ситуации версию, я искренне верю в нее. Соответственно, когда я все-таки сознательно лгу, распознать обычно довольно сложно: много повседневной тренировки. Мне нужны победы всегда и во всем, даже в самых маленьких вещах: знать больше собеседника в разговоре, быстрее завтракать, больше страдать (последнее, впрочем, сейчас популярно чуть ли не у всех).
7. Я крайне зависима от общественного мнения. Вытекает из предыдущего. Сюда же: «я боюсь людей», «я люблю наблюдать за людьми», «я люблю людей», «люди — идиоты» и прочие более частные отмазки, используемые мной для приобретения очков у кого-то в глазах. Только мнением окружающих я руководствуюсь, когда совершаю любой выбор на полубессознательном уровне (а потом на сознательном оправдываю это какой-нибудь интеллектуализационной конструкцией). Находясь в социуме, я совершенно не контролирую свое поведение — оно контролирует меня. Поэтому, кстати, трижды подумайте, прежде чем выдать мне какой-нибудь секрет: если ситуация того потребует, я даже не задумаюсь о том, как вы будете чувствовать себя, когда он всплывет. С удовольствиям, в красках все расскажу, почти не зависимо от того, как я к вам отношусь.
Это же вынуждает меня быть гипервнимательной к происходящему вокруг: даже сквозь наушники разбираю разговор людей неподалеку, даже читая, не перестаю следить за тем, что творится за пределами книги. Я откликаюсь буквально на все, и очень больших усилий мне стоит сдержаться и не выводить реакцию на поведенческий уровень. Если вы о чем-то говорите, а я сижу и как бы не с вами — не верьте: все слышу, все вижу и для какой-то игры не отвечаю.
При прочих равных я выберу рациональность, а не эмоции, ум, а не что угодно другое,
8. Близких мне людей не существует. Есть горсточка существ, которые мне важны, но с некоторых пор отдельную часть фантазий я посвящаю подготовке к жизни без них. Мнение этих людей для меня особенно значимо, я уважаю их и стараюсь в чем-то им подражать. В переводе на более доступный мне язык: я вижу в них адаптационный потенциал, который пока не использую и могу позаимствовать; как только он пропадает или перенимается, очарование исчезает.
Близкие отношения, помимо симпатии, подразумевают кучу других составляющих. Я отлично умею думать о себе и за себя, но совершенно никак — о других; грубо говоря, плевать мне на всех, кроме себя. Если отношение к вам я охарактеризовала как любовь или дружбу, я ни в грош вас не ставлю и/или не считаю, что наши отношения могут зайти дальше приятной болтовни. Тех, кто мне хоть как-то небезразличен, я заранее предупреждаю о невозможности установления серьезных связей со мной, чтобы потом, когда они начнут на меня ругаться и страдать, я могла ткнуть их в это носом: «Предупреждала ведь», и снять с себя тем самым часть вины. Я не подпускаю к себе людей, потому что подпускать их некуда: нет того костяка, который я без колебаний могла бы назвать собой. Чем ближе кто-нибудь подбирается, тем более по-свински я к нему/ней отношусь. Опять же: если с вами сплошные улыбочки-обнимашки, либо вы меня совсем не знаете, либо зачем-то мне нужны, либо входите в маленький, описанный в начале этого пункта, круг.
Дружба, любовь и другие серьезные отношения меня пугают своей неидеальностью, поэтому я их не завожу и не стремлюсь заводить — пока что. Может, когда-нибудь повзрослею.
9. Я ничего не хочу. Тоже следствие из 7. Главная потребность в моей жизни — постоянное подтверждение извне: ты контролируешь происходящее либо у тебя достаточно потенциала, чтобы перехватить контроль. Поэтому я живу процессом, а не результатом; поэтому же очень долго не было целей, которые казались бы мне достаточно общественно уважаемыми и глобальными, чтобы к ним стремиться. Ведь про любую область кто-нибудь да скажет: «Туфта!». Я не хочу семьи, карьеры, отношений, попадания в рай и так далее; это не значит, что я не признаю ценности этих вещей. Они достойны того, чтобы посвятить им жизнь, просто не мою — слишком я для этого нервная. Все называю игрой, потому что для меня это и есть игра (зачастую унизительная и довольно болезненная, но крайне веселая). Лишь недавно я смогла ограничить хоть немного круг значимых для меня мнений и выбрать точку, условно подходящую в качестве Смысла Жизни. Однако публично оглашать его суть мне все еще страшно. И есть только одна тема, которая неизменно вызывает у меня плохо пока объяснимые сильные положительные эмоции — Япония.
10. Мой мир имеет очень маленькое отношение к реальности. Гораздо стабильней обычного мира мне кажется книжно-телевизионный, поэтому «хорошо» — это «как в выдуманных мирах», то есть предсказуемо и будто бы безопасно. Солидную часть дня я трачу на фантазии (не мечты — именно фантазии, зачастую не очень приятные), в них прорабатываю проблемы и эмоции, которые не нашли разрешения в реальности — бессознательно, конечно; все это началось задолго до факультета психологии в моей жизни. Каузальная атрибуция — мое все: невыносимо сложно не приписывать людям собственные взгляды и не строить сложнейшие схемы их — вашего! — поведения, базируясь исключительно на собственных догадках. Магическое мышление активно сосуществует во мне с научным, я даже практикую некоторые вещи вроде ОСов или гадания на Таро (разумеется, предварительно рационализировав это). Мое мировоззрение не ограничивается рамками какой-то религии или научного подхода: оно представляет собой кашу, базовый компонент которой — уверенность в благоприятном исходе, что бы ни случилось. Подробнее я стесняюсь написать даже с той установкой на искренность, которую старалась себе задать в процессе написания этого всего; заинтересуетесь — спросите лично.
Поэтому я оптимистка, постоянно на позитиве и вообще получаю от жизни очень много удовольствия.
Зачем это все: в качестве предупреждения для новых знакомых и объяснения для старых. Потому что сама я контролировать большинство из вышеописанных моментов не могу, но, по крайней мере, могу заранее рассказать вам об их существовании.
2. Я перфекционист от и до. Абсолютно во всем я по умолчанию жду от себя высшего результата. И не просто лучшего среди тех, кто рядом: за такое я могу разве что снисходительно себя похвалить. Нет, критерий для сравнения — только люди, признанные во всем мире за успехи в этой сфере. Поэтому мое "отвратительно", сказанное как оценка одной из способностей, чаще всего оказывается сопоставимо с общественным средним или чуть выше него. Неидеальное начало полностью лишает меня мотивации продолжать, если я все-таки делаю это, знайте: туда вложено очень много пинков.
3. Я обожаю всякие аутистические занятия. Постоянно щелкаю ручкой, открываю-закрываю все, что можно открывать-закрывать, пока не отберут. Когда лежу или сижу, а в зоне досягаемости есть ящик или дверь, открываю-закрываю их ногой. Когда была маленькой, могла зайти в ванную, включить кран и часами смотреть на струйку воды, зажимая отверстие то больше, то меньше, варьируя направление и силу потока.
Я очень люблю рисовать шахматные доски, методично закрашивая каждую клеточку; иногда они расползаются на всю страницу или даже на несколько страниц. Часто прописываю слова и их обрывки — ради формы, а не смысла; как-то заполнила примерно 12 листов тетради прописью буквы "д".
Моя любимая игра в детстве — лечь на спину, кидать в потолок мяч и ловить его. Кидать и ловить. Кидать и ловить. До сих пор могу потратить на это несколько часов.
Я придумывала, заучивала и вводила в использование около десяти различных шифров. А потом, когда подросла и разобралась немного в лингвистике, создала свой язык. Про него, может быть, когда-нибудь отдельный пост сделаю, он смешной.
Обожаю вычислять. Если мне дадут столбик цифр произвольной длины, могу сидеть и выполнять с ними разные вычисления, пока не остановят.
При этом я жутко неусидчива — просто такие занятия меня искренне занимают.
4. Связанное с предыдущим. У меня куча навязчивостей. Дверь нужно закрывать только на два оборота. Шаркать ногой по коврику у входа надо два раза. Размешивать жидкость в стакане надо четное количество раз. Все номера (номерки в гардеробе, сиденья, ступеньки на эскалаторе, билета на экзамене) должны делиться на три. Зажимать степлер надо на три секунды... И бесчисленное количество других, более или менее странных. Некоторые бзики возникают разово: например, перед выходом я вдруг решаю, что надо поменять местами шнурки в ботинках, и приходится это делать, даже если опаздываю. Часто и еще менее сознательно я пытаюсь довести симметрию окружающего до совершенства: если что-то поделено линией не совсем пополам, меняю поле зрения или подставляю палец так, чтобы это исправить; пока не исправлю, не успокоюсь. Обычно это не мешает окружающим, но не удивляйтесь, если на прерывание чего-то подобного я остро среагирую.
5. Я — мастер прокрастинации. Я откладываю до последнего, а потом еще немного. Я изобретаю самые невероятные занятия, лишь бы не делать главного. Поэтому, кстати, неплохо ориентируюсь во всяких монотонных флеш-играх, которые есть на просторах интернета, знаю забавные странички и тому подобное. Потому же мои тетради чаще всего интереснее содержимого лекций. Например, в каждой непременно есть страница Внезапного Слона: сразу после покупки я открываю тетрадь наугад и старательно рисую на одной из страниц слоника произвольного размера — а потом, когда мой конспект до него, наконец, доползает, бурно радуюсь. Местами записи выглядят как какое-нибудь животное. В смысле, строчки и пробелы так подогнаны, чтобы вместе текст образовывал нужную фигуру. Иногда я всюду заменяю одно слово на другое, либо пишу на иностранных языках, изредка и вовсе на своем. И так далее, и тому подобное. Теперь представьте, что я могу сделать вместо важных вещей, когда у меня под рукой не только тетрадь и ручка... Так что либо обозначать цели очень дробно, либо постоянно пинать, либо ставить микроскопические сроки.
6. Моя главная мотивация в любой ситуации — находиться в доминирующем положении. В идеале - вызывать у окружающих либо уважительно-восторженный страх, либо тёплую абсолютную симпатию, при этом не раскрывая всех козырей. Если я говорю что-то другое — не верьте: это для того, чтобы вам понравиться. И публичный дневник служит той же цели. Если я высказываю какое-то мнение, на самом деле оно принадлежит не мне, а той личности, которая, как мне кажется, вам бы понравилась. Это не значит, что я вру: у меня просто не существует собственного мнения, и, говоря подходящую для ситуации версию, я искренне верю в нее. Соответственно, когда я все-таки сознательно лгу, распознать обычно довольно сложно: много повседневной тренировки. Мне нужны победы всегда и во всем, даже в самых маленьких вещах: знать больше собеседника в разговоре, быстрее завтракать, больше страдать (последнее, впрочем, сейчас популярно чуть ли не у всех).
7. Я крайне зависима от общественного мнения. Вытекает из предыдущего. Сюда же: «я боюсь людей», «я люблю наблюдать за людьми», «я люблю людей», «люди — идиоты» и прочие более частные отмазки, используемые мной для приобретения очков у кого-то в глазах. Только мнением окружающих я руководствуюсь, когда совершаю любой выбор на полубессознательном уровне (а потом на сознательном оправдываю это какой-нибудь интеллектуализационной конструкцией). Находясь в социуме, я совершенно не контролирую свое поведение — оно контролирует меня. Поэтому, кстати, трижды подумайте, прежде чем выдать мне какой-нибудь секрет: если ситуация того потребует, я даже не задумаюсь о том, как вы будете чувствовать себя, когда он всплывет. С удовольствиям, в красках все расскажу, почти не зависимо от того, как я к вам отношусь.
Это же вынуждает меня быть гипервнимательной к происходящему вокруг: даже сквозь наушники разбираю разговор людей неподалеку, даже читая, не перестаю следить за тем, что творится за пределами книги. Я откликаюсь буквально на все, и очень больших усилий мне стоит сдержаться и не выводить реакцию на поведенческий уровень. Если вы о чем-то говорите, а я сижу и как бы не с вами — не верьте: все слышу, все вижу и для какой-то игры не отвечаю.
При прочих равных я выберу рациональность, а не эмоции, ум, а не что угодно другое,
8. Близких мне людей не существует. Есть горсточка существ, которые мне важны, но с некоторых пор отдельную часть фантазий я посвящаю подготовке к жизни без них. Мнение этих людей для меня особенно значимо, я уважаю их и стараюсь в чем-то им подражать. В переводе на более доступный мне язык: я вижу в них адаптационный потенциал, который пока не использую и могу позаимствовать; как только он пропадает или перенимается, очарование исчезает.
Близкие отношения, помимо симпатии, подразумевают кучу других составляющих. Я отлично умею думать о себе и за себя, но совершенно никак — о других; грубо говоря, плевать мне на всех, кроме себя. Если отношение к вам я охарактеризовала как любовь или дружбу, я ни в грош вас не ставлю и/или не считаю, что наши отношения могут зайти дальше приятной болтовни. Тех, кто мне хоть как-то небезразличен, я заранее предупреждаю о невозможности установления серьезных связей со мной, чтобы потом, когда они начнут на меня ругаться и страдать, я могла ткнуть их в это носом: «Предупреждала ведь», и снять с себя тем самым часть вины. Я не подпускаю к себе людей, потому что подпускать их некуда: нет того костяка, который я без колебаний могла бы назвать собой. Чем ближе кто-нибудь подбирается, тем более по-свински я к нему/ней отношусь. Опять же: если с вами сплошные улыбочки-обнимашки, либо вы меня совсем не знаете, либо зачем-то мне нужны, либо входите в маленький, описанный в начале этого пункта, круг.
Дружба, любовь и другие серьезные отношения меня пугают своей неидеальностью, поэтому я их не завожу и не стремлюсь заводить — пока что. Может, когда-нибудь повзрослею.
9. Я ничего не хочу. Тоже следствие из 7. Главная потребность в моей жизни — постоянное подтверждение извне: ты контролируешь происходящее либо у тебя достаточно потенциала, чтобы перехватить контроль. Поэтому я живу процессом, а не результатом; поэтому же очень долго не было целей, которые казались бы мне достаточно общественно уважаемыми и глобальными, чтобы к ним стремиться. Ведь про любую область кто-нибудь да скажет: «Туфта!». Я не хочу семьи, карьеры, отношений, попадания в рай и так далее; это не значит, что я не признаю ценности этих вещей. Они достойны того, чтобы посвятить им жизнь, просто не мою — слишком я для этого нервная. Все называю игрой, потому что для меня это и есть игра (зачастую унизительная и довольно болезненная, но крайне веселая). Лишь недавно я смогла ограничить хоть немного круг значимых для меня мнений и выбрать точку, условно подходящую в качестве Смысла Жизни. Однако публично оглашать его суть мне все еще страшно. И есть только одна тема, которая неизменно вызывает у меня плохо пока объяснимые сильные положительные эмоции — Япония.
10. Мой мир имеет очень маленькое отношение к реальности. Гораздо стабильней обычного мира мне кажется книжно-телевизионный, поэтому «хорошо» — это «как в выдуманных мирах», то есть предсказуемо и будто бы безопасно. Солидную часть дня я трачу на фантазии (не мечты — именно фантазии, зачастую не очень приятные), в них прорабатываю проблемы и эмоции, которые не нашли разрешения в реальности — бессознательно, конечно; все это началось задолго до факультета психологии в моей жизни. Каузальная атрибуция — мое все: невыносимо сложно не приписывать людям собственные взгляды и не строить сложнейшие схемы их — вашего! — поведения, базируясь исключительно на собственных догадках. Магическое мышление активно сосуществует во мне с научным, я даже практикую некоторые вещи вроде ОСов или гадания на Таро (разумеется, предварительно рационализировав это). Мое мировоззрение не ограничивается рамками какой-то религии или научного подхода: оно представляет собой кашу, базовый компонент которой — уверенность в благоприятном исходе, что бы ни случилось. Подробнее я стесняюсь написать даже с той установкой на искренность, которую старалась себе задать в процессе написания этого всего; заинтересуетесь — спросите лично.
Поэтому я оптимистка, постоянно на позитиве и вообще получаю от жизни очень много удовольствия.
Зачем это все: в качестве предупреждения для новых знакомых и объяснения для старых. Потому что сама я контролировать большинство из вышеописанных моментов не могу, но, по крайней мере, могу заранее рассказать вам об их существовании.
@темы: размышлизмы, самонаблюдения, люди
-
-
21.06.2015 в 00:52-
-
23.06.2015 в 20:02